|
Анна Андреевна очень боялась и не любила месяц август и считала этот месяц для себя несчастливым, и имела к этому все́ основания, поскольку в августе был расстрелян Гумилёв, на станции Бернга́рдовка, в августе был арестован её сын Лев, в августе вышло известное постановление о журнале «Звезда» и «Ленинград» и т. д. Александр Галич
|
|
Снова август
А. А. Ахматовой
«... а так как мне бумаги не хватило,
я на твоём пишу черновике...»
(Анна Ахматова, «Поэма без героя»)
В той злой тишине, в той неверной,
В тени разведённых мостов,
Ходила она по Шпале́рной,
Моталась она у «Крестов[1]».
Ей в тягость? Да нет, ей не в тягость —
Привычно, как росчерк пера,
Вот если бы только не август,
Не чёртова эта пора!
Таким же неверно-нелепым
Был давний тот август, когда
Над чёрным бернга́рдовским небом
Стрельну́ла, как птица, беда.
И разве не в августе снова,
В ещё не отме́ненный год,
Осудят мычанием слово
И совесть отправят в расход?!
Но это потом, а покуда
Которую ночь — над Невой,
Уже не надеясь на чудо,
А только бы знать, что живой!
И в сумерки вписана чётко,
Как вписана в нашу судьбу,
По-царски небрежная чёлка,
Прилипшая к мокрому лбу.
О, шелест финских сосен,
Награды за труды,
Но вновь приходит осень —
Пора твоей беды!
И август, и как будто
Всё тоже, как тогда,
И врёт мордастый Будда,
Что горе — не беда!
Но вьётся, вьётся чёлка
Колечками на лбу,
Уходит в ночь девчонка
Пытать твою судьбу.
Следят из окон постно
За нею сотни глаз,
А ей плевать, что поздно,
Что комендантский час!
По улице безсветной,
Под окрик патрулей,
Идёт она безсмертной
Походкою твоей,
На праздник и на плаху
Идёт она, как ты!
По Пряжке[2], через Прагу —
Искать свои «Кресты»!
И пусть судачат глупые соседи,
Пусть кто-то обругает не со зла,
Она домой вернётся на рассвете
И никому ни слова — где была…
Но с мокрых пальцев облизнёт чернила,
И скажет, примостившись в уголке:
«Прости, но мне бумаги не хватило,
Я на твоём пишу черновике…»
1967—1969
|
|
- ↑ Кресты — ленинградская тюрьма
- ↑ Пряжка — район в Ленинграде.
http://web.ru/bards/Galich/part29.htm