Я пишу тебе это письмо, прощаясь…
Потому что — старею. Земля, вращаясь,
Сохранит мне улыбку. Но вряд ли — боле.
Преумножив боль, я останусь с болью
И с улыбкой. Это, пожалуй, средство
Дожидаться смерть, не впадая в детство,
Не впадая в юность… Река седая
Только в мёртвое море тоски впадает.
Всё сломалось, как спичка, не вспыхнув рыжим
Огоньком. И попытка к тебе быть ближе
Обернётся такой несусветной далью,
Что пытаться не стоит. Дожди рыдали
Две недели. Теперь за окном прохладно,
Но не сыро. Стихи мои пусть нескладны,
Но к тебе… Скоро строчки замрут в конверте,
Словно заперли ду́ши в тела́ до смерти.
Я заранее знаю, какая строчка
Станет в этой поэме последней. Точка
Или, скажем точнее, финал не близок,
Но уже очевиден. И некий призрак
Адресата узна́ется сам собою
По последнему слову. Игра с судьбою,
Как известно, обычно выходит боком.
Но я должен сказать тебе это… С Богом!
Я живу теперь там, где песок и сосны.
Так велели врачи. Лишь одно несносно —
Тусклым утром глазам не хватает света.
Ничего не попишешь. Скатилось лето
Горизонту за шиворот. И в придачу
Первый снег не спешит на аллеях дачных
Танцевать белый вальс. В остальном — терпимо.
Только вот, если кто-то проходит мимо
До́ма старого, где я сегодня спрятан,
Точно знаю — не ты… Растворятся пятна
Жёлтых клёнов на сером холсте пейзажа.
Я прощаюсь с тобой, не изведав даже
Вкуса встречи… Меня уже не пугает,
Что на встречу заре не спешит другая,
Не пугает, что лето как в Лету канет.
Остаётся прохлада воды в стакане
На забытой веранде, да яблок запах,
Да закат, указующий нам на запад.
Очень хочется к морю. Теперь, наверно,
Там штормит. Но хозяин одной таверны
Ещё помнит меня. И коль так случится,
Что приеду туда — то смогу напиться
Замечательным красным вином. Пейзажи
Там всё те же — причалы, пустые пляжи…
Все́ сезоны закрыты, и даже мёртвый.
Засыпая, из глаз прогоняешь стёртый
Контур гор. Но присутствие гор, однако,
Ощущаешь и в комнате. Как собака,
Ищешь угол, где пахнет людьми. Тоскливо,
Словно маятник, кашляет шум прилива.
Мой знакомый художник… Похоже, впрочем,
На начало новеллы. Однажды ночью
В мастерской его зябкой, забившись в угол,
Я следил, как следы оставляет уголь
На листе. Паутина непрочных линий
Задрожит чьей-то жизнью. И чёрный иней
Крошки угольной долгие бросит тени
На песок и на всходы сухих растений.
Что безцветно — рисуют семью цветами.
Я не знаю, к чему это я… Светает.
Никогда… Мой язык так бездарно беден,
Чтоб тебе объяснить, как рассвет был бледен
Ранним утром, когда надо мной кружились,
Словно птицы, семь букв. И из них сложились
Три дыхания, три пустоты, три слога —
Никогда… И ведущая вдаль дорога
Завершилась забором из досок тесных.
И надежда на то, что ещё воскреснут
Сны, в которых мы будем вдвоём с тобою,
Вдруг разбилась, как бьётся волна прибоя
О скалу. Никогда. Никогда. Послушай,
Как вползает со звуками старость в душу,
Как становится всё до смешного просто,
Как кончается жизнь, словно горстка проса
Между пальцев скользнёт и исчезнет, словно
Ластик надпись стирает. И это слово
Повторял я прилежно, до самой но́чи,
Повторял как молитву, как «Аве, Отче!»,
Повторял как актёр учит роль к премьере.
Никогда. Никогда. Никогда… Поверь мне,
Что всё дело лишь в этом. И, скуки ради,
Напиши «никогда» на полях тетради.
Не играй больше в эту игру со мною.
Не шути, что ты станешь моей женою
Через пять лет и зим. Я не верю в игры.
Всякий раз, когда вижу я ёлок иглы
На снегу — мне не весело. Это признак
Окончания игр. И спастись капризом,
Словно в детстве, уже́ не удастся ныне.
Я скорей отыщу водопой в пустыне,
Чем в толпе многолюдной отмечу взглядом
Тех, кто будет со мною однажды рядом.
Ты устанешь считать до пяти, устанешь.
Ты невестой моей никогда не станешь.
Ни в какой из гостиниц, устав от бега,
Мы с тобою не будем искать ночлега.
Как известно, добра от беды́ не ищут…
Я простился со всеми, кто грел мне пищу,
Кто ночами смотрел мои сны со мною,
Кто ночами не спал и делил с луною
Свет лиловый её. Я давно простился
Даже с теми, кто мне никогда не снился,
Даже с тем одиноким ночным прохожим…
Я простился со всеми… С тобою тоже.
Я тебя разлюблю. Это ясно. Точка.
Невозможно любить мне цветок восточный,
Потому что я северным ветром ласкан,
Потому что другие мне пели сказки
В моём детстве… Прощай! Оставайся где-то,
Где короче зима и длиннее лето,
Где ветра́ над домами людей не спорят,
Где живёт за окном твоей спальни море,
Где когда-нибудь ночью кромешной, пряной,
Юный мальчик, твоей наготою пьяный,
Неумело раскроет тебе секреты
Первой ласки… Прощай! Оставайся где-то,
Где не будет меня с моей вечной грустью.
Вот и всё. Не грусти. Поболит-отпустит.
Мы в Телеграм