Что за шум стоит? Далеко́ слыхать.
То ли чья-то казнь, то ль гуляние,
То ль заморский гость, то ли просто тать, —
Всё волнуется в ожидании.
Вдруг раздался крик: — Осади назад!
Но стена зевак как прикована.
И выходит Муж из темни́чных врат,
Всё лицо в крови и исплёвано.
Ноги спутаны цепью медною,
Руки скручены вкрест оборкою,
Повели Его, безответного,
К месту Лобному, месту горькому.
Скоморох прилип, как запечный клоп,
Грудь выпячивал забиякою,
Примерял колпак на разбитый лоб,
Корчил рожицы, в бубен звякая.
Благородный люд свысока глядел,
Чернь бежала следом и харкала.
А у Лобного судия сидел,
А у Лобного девка плакала.
— Ах, народ-народ, далеко́ зверью,
Что за радость вам в изгалянии?
Он мне душу спас, про́лил в жизнь мою
Свет спасительный покаяния.
Но её взашей: — Убирайся вон!
О себе реви, шелудивая!
И шипел народ с четырёх сторон:
— Пожалела пса, тварь блудливая!
Купола во всю плавились огнём,
Но на них никто и не взглядывал.
Ведь такой помост, хоть пляши на нём,
И палач стоял, душу радовал.
И вели Того Мужа светлого
Даровать при всех долю чёрную,
И звенела цепь тяжко-медная,
И рыдала вслух тварь позорная…
Вот и всё, мой друг, песня кончена,
Разве ж я напел что-то новое?
И слетела вмиг красным кочетом
Голова Того непутевого.
С кем ты был сейчас, в ком себя узнал?
Иль с зеваками, аль с охраною?
Иль с блудницею голосил, рыдал,
Али в бубен бил мордой срамною?
Может, это ты шёл за Правду-мать?
Ничего, что быль — дело давнее…
…Что за шум стоит, далеко слыхать.
Всё волнуется в ожидании.
Мы в Телеграм