Тайны ремесла (Анна Ахматова)

1. Творчество («Бывает так: какая-то истома…»)

2. («Мне ни к чему одические рати…»)

3. Муза («Как и жить мне с этой обузой…»)

4. Поэт («Подумаешь, тоже работа…»)

5. Читатель («Не должен быть очень несчастным…»)

6. Последнее стихотворение («Одно, словно кем-то встревоженный гром…»)

7. Эпиграмма («Могла ли Биче, словно Дант, творить…»)

8. Про стихи («Это — выжимки безсонниц…»)

9. («Я над ними склонюсь, как над чашей…»)

10. («Многое ещё, наверно, хочет…»)

1. Творчество Бывает так: какая-то истома; В ушах не умолкает бой часов; Вдали раскат стихающего грома. Неузнанных и пленных голосов Мне чудятся и жалобы и стоны, Сужается какой-то тайный круг, Но в этой бездне шёпотов и звонов Встаёт один, всё победивший звук. Так вкруг него непоправимо тихо, Что слышно, как в лесу растёт трава, Как по земле идёт с котомкой Лихо… Но вот уже послышались слова И лёгких рифм сигнальные звоночки, — Тогда я начинаю понимать, И просто продиктованные строчки Ложатся в белоснежную тетрадь. <19??>

2. Мне ни к чему одические рати И прелесть элегических затей. По мне, в стихах всё быть должно некстати, Не так, как у людей. Когда б вы знали, из какого сора Растут стихи, не ведая стыда, Как жёлтый одуванчик у забора, Как лопухи и лебеда. Сердитый окрик, дёгтя запах свежий, Таинственная плесень на стене… И стих уже звучит, задорен, нежен, На радость вам и мне. <19??>

3. Муза Как и жить мне с этой обузой, А ещё называют Музой, Говорят: «Ты с ней на лугу…» Говорят: «Божественный лепет…» Жёстче, чем лихорадка, оттреплет, И опять весь год ни гу-гу. <8 октября 1960>

4. Поэт Подумаешь, тоже работа, — Безпечное это житьё: Подслушать у музыки что-то И выдать шутя за своё. И чьё-то весёлое ске́рцо В какие-то строки вложив, Поклясться, что бедное сердце Так стонет средь блещущих нив. А после подслушать у леса, У сосен, молчальниц на вид, Пока дымовая завеса Тумана повсюду стоит. Налево беру и направо, И даже, без чувства вины, Немного у жизни лукавой, И всё — у ночной тишины. <11 июля 1959>

5. Читатель Не должен быть очень несчастным И, главное, скрытным. О, нет! — Чтоб быть современнику ясным, Весь настежь распахнут поэт. И рампа торчит под ногами, Всё мертвенно, пусто, светло, Лайм-лайта позорное пламя Его заклеймило чело. А каждый читатель как тайна, Как в землю закопанный клад, Пусть самый последний, случайный, Всю жизнь промолчавший подряд. Там всё, что природа запрячет, Когда ей угодно, от нас. Там кто-то безпомощно плачет В какой-то назначенный час. И сколько там сумрака но́чи, И тени, и сколько прохлад, Там те незнакомые очи До света со мной говорят, За что-то меня упрекают И в чём-то согласны со мной… Так исповедь льётся немая, Беседы блаженнейший зной. Наш век на земле быстротечен И тесен назначенный круг, А он неизменен и вечен — Поэта неведомый друг. <23 июля 1959>

Ахматова А. — Читатель (чит. автор): Запись с проекта Audiopedia

6. Последнее стихотворение Одно, словно кем-то встревоженный гром, С дыханием жизни врывается в дом, Смеётся, у горла трепещет, И кру́жится, и рукоплещет. Другое, в полночной родясь тишине, Не знаю, откуда крадётся ко мне, Из зеркала смотрит пустого, И что-то бормочет сурово. А есть и такие: средь белого дня, Как будто почти что не видя меня, Струятся по белой бумаге, Как чистый источник в овраге. А вот ещё: тайное бродит вокруг — Не звук и не цвет, не цвет и не звук, — Грани́тся, меняется, вьётся, А в руки живым не даётся. Но это!.. по капельке выпило кровь, Как в юности злая девчонка — любовь, И, мне не сказавши ни слова, Безмолвием сделалось снова. И я не знавала жесто́че беды́. Ушло, и его протянулись следы К какому-то крайнему краю, А я без него… умираю. <1 декабря 1959>, Ленинград, Красная конница

7. Эпиграмма Могла ли Би́че, словно Дант, творить, Или Лау́ра жар любви восславить? Я научила женщин говорить… Но, Боже, как их замолчать заставить! <19??>

8. Про стихи [Владимира Нарбута] Владимиру Нарбуту Это — выжимки безсонниц, Это — свеч кривых нагар, Это — сотен белых звонниц Первый утренний удар… Это — тёплый подоконник Под черниговской луной, Это — пчёлы, это — донник, Это — пыль, и мрак, и зной. <Апрель 1940>, Москва>

Ахматова А. — Про стихи (посвящение Владимиру Нарбуту) чит. автор: Запись с проекта Audiopedia

http://www.akhmatova.org/articles/besprozvanny.htm

9. Осипу Мандельштаму Я над ними склонюсь, как над чашей, В них заветных заметок не счесть — Окровавленной юности нашей Это чёрная нежная весть. Тем же воздухом, так же над бездной Я дышала когда-то в ночи́, В той ночи́ и пустой и железной, Где напрасно зови и кричи. О, как пряно дыханье гвоздики, Мне когда-то приснившейся там, — Это кру́жатся Эвриди́ки, Бык Европу везёт по волна́м. Это наши проносятся тени Над Невой, над Невой, над Невой, Это плещет Нева о ступени, Это пропуск в безсмертие твой. Это ключики от квартиры, О которой теперь ни гугу… Это голос таинственной лиры, На загробном гостящей лугу. <5-10 мая 1957 — 5 июля 1957>, Москва — Комарово

http://magazines.russ.ru/znamia/1998/2/gern.html

10. Многое ещё, наверно, хочет Быть воспетым голосом моим: То, что, безсловесное, грохочет, Иль во тьме подземный камень точит, Или пробивается сквозь дым. У меня не выяснены счёты С пламенем, и ветром, и водой… Оттого-то мне мои дремо́ты Вдруг такие распахну́т ворота И ведут за утренней звездой.