Сколько вы меня терпели!..
Я ж не зря поэтом прозван,
Как мальчишка Гекльберри,
Нникогда не ставший взрослым.
Дар, что был неждан, непрошен,
У меня в крови́ сиял он.
Как родился, так и про́жил —
Дураком-провинциалом.
Не командовать, не драться,
Не учить, помилуй Боже, —
Водку дул заради братства,
Книгам радовался больше.
Детство в людях не хранится,
Обстоятельства сильней нас, —
Кто подался в заграницы,
Кто в работу, кто в семейность.
Я ж гонялся не за этим,
Я и жил, как будто не́ был,
Одержим и незаметен,
Между родиной и небом.
Убеждённый, что в отчизне
Все́ напасти от неё же,
Я, наверно, в этой жизни
Лишь на смерть души не ёжил.
Кем-то проклят, всеми руган,
Скрючен, согнут и потаскан,
Доживаю с кротким другом
в одиночестве бунтарском.
Сотня строчек обветшалых —
Разве дело, разве радость?
Бог назначил, я вещал их, —
Дальше сами разбирайтесь.
Не о том, что за стеною,
Я писал, от горя горбясь,
И горел передо мною
Обречённый Лилин образ…
Вас, избравших мерой сумрак,
Вас, обретших душу в деле,
Я люблю вас, неразумных,
Но не так, как вы хотели.
В чинном шелесте читален
Или так, для разговорца,
Глухо имя Чичибабин,
Нет такого стихотворца.
Поменяться сердцем не́ с кем,
Приотверзлась преисподня, —
Все́ вы с Блоком, с Достоевским, —
Я уйду от вас сегодня.
А когда настанет завтра,
Прозвенит ли моё слово
В светлом царстве Александра
Пушкина и Льва Толстого?
Мы в Телеграм