Прошла война и кончилась блокада,
и скверики разбиты на местах,
где до войны — дома, обычные с фасада,
где люди, обитавшие в домах —
таинственной породы существа —
кто с голоду, кто сдуру, кто с бомбёжки…
Так вот они — деревья и трава,
твой воздух, Ленинград, насыщен ими, —
твой воздух, растворённый в нашей кро́ви —
мы состоим из них, мы носим их же имя
в пластмассовом футляре наготове.
И до сих пор с конца второй войны
повсюду к нам относятся особо,
как будто мы с блокады голодны́,
как будто мы — восставшие из гроба, —
и равнодушие, стяжательство и злоба
для нас не существуют, не должны
существовать…
Мы в Телеграм