Не протодьяконов гласы ба́сные,
Не певчих нанятых звуки гласные
Привлекают в храм сердце бедное
В вечер сумрачный, в утро бледное.
Но лампадный свет пред иконами,
И старушки там, что с поклонами
Творят речь-мольбу не славянскую,
А простую лишь христианскую;
Христианскую, не мздославную,
Настоящую православную,
Непокупную, неотступную,
То к Спасителю, то к Святителю,
То к Заступнице, то к Хранителю.
Их мольбы полны умиления.
Люблю подслушивать их моления.
Не по требникам и молебникам,
А по сердцу они лишь читаются.
Примерно так они излагаются:
«Уж кончаю жизнь эту бренную.
Услышь, Владычица, рабу смиренную!
Не за себя молю мою Заступницу —
За сына пьяницу, за дочь распутницу,
Мои же все́ уже иссякли силушки,
Одной лишь жду себе сырой могилушки.
Спаси, помилуй из погибающих,
Про Царство Божие позабывающих!
О них здесь молится родная матушка.
Спаси, помилуй их, Спаситель Батюшка!
Никола милостив, ты будь хранителем,
Защитой верною, путеводителем,
Прости за всё, за всё моей безпутнице…»
И вновь, со вздохами, опять к Заступнице:
«Скорбящих Ра́досте, услы́ши в старости
Ты мать скорбящую, в скорбя́х и в тягости
О детках гибнущих Тебя просящую!»
А дальше слов уж нет, они теряются,
И слёзы жаркие лишь проливаются…
И слышит шёпоты Царица Радости,
И гонит ропоты, снимает тягости.
Сильна у всенощной молитва немощной
Старушки с верою: тьму гонит серую
Сомненья грешного. И свет нездешнего
Душе является, тьма расступается;
И в мир духовного из мира тёмного
Вступает сердце тут уже в преддверие,
Без лицемерия и суеверия,
А с верой твёрдою, в душе зажжённою,
С молитвой сильною, любвеобильною,
И непокупною, и неотступною
Старушки немощной за тихой всенощной.
Пусть же лампады свет средь сумрака светится.
Сомненью ответа нет — вере ответится.
Мы в Телеграм