посвящение
В. Высоцкому,
вернее его роли, которую он
сыграл и в жизни, и в театре
Не знать бы мне, с какой сорвусь струны,
Земную жизнь пройдя за середину,
Не спутать роль с преданьем старины
И шёпот Музы — с песнями Эриний.
Быть иль не быть? Кто зеркало унёс? —
Мы сквозь него так быстро пробега́ем,
Что сам собой решается вопрос,
И псы луну выкатывают лаем.
Зачем в песке прокладываем брод,
Теряем вёсла, прячемся от ружей,
Когда везде достанет и собьёт
Из главной башни главное оружье?
Где мы сейчас? Уже не разглядишь,
Куда наш парус призраки задули…
Ревела буря, гром, шумел камыш,
Рыдала мышь и все́ деревья гнулись.
Теперь кругом — великая стена
И снег идёт в холодном нашем храме,
И тишина — ты слышишь? — тишина
На много миль звенит под куполами…
Не может быть! Ужели не во сне
Свои мечты урезали по пояс
И утопили истину в вине,
Чтобы потом начать великий поиск?..
Но нет, нигде нам не открылась дверь,
Хотя мы шли, сворачивая горы,
И чтоб от нас не скрылась наша цель,
Мы даже на́ ночь не снимали шоры.
Всегда к тебе, пленившая заря!
Кого твой луч не ослепил — за нами!..
Ударим в щит, и Да́ния моя
Пошлёт дана́йцев с братскими дарами.
Века́, века́ — о ближнем, о любви,
Кресты на грудь и камни на пророков…
Вот потому здесь храмы — на крови,
И ни на чём другом стоять не могут.
Но чем, скажи, Горацио, связать
Всю эту жизнь, которая случилась?..
И я напрасно мучаю тетрадь,
Залив в себя дешёвые чернила.
Неправда, нет! Лишь музыка права.
За то, что ей одной служил упорно,
С таких глубин открыла мне слова,
Что наверху они мне рвали горло.
Оставь, оставь, Офелия, глоток!..
Горит язык, вытаскивая слово.
Так далеко́ унёс тебя поток,
И мне его не вычерпать шело́мом.
Всё канет в нём: и говор наших лир,
И всей Европы призраки и вещи.
Я за тобой! На скандинавский мир
Одним безумьем больше или меньше…
Я вижу всех, кто выйдет эту роль
Сыграть всерьёз, того ещё не зная,
Что их судьбу и злую нашу боль
Одним безумьем я соединяю.
Вот гул затих. Я вышел на помост,
И мне в слезах внимают фарисеи.
И свет софитов бьёт меня насквозь,
И от него вокруг ещё темнее.
Да, я хотел сказать: «Остановись,
Покуда сам не ощутил всей кожей,
Как дорога́, как дорога́ нам жизнь!..» —
Когда открыл, что истина — дороже,
Что каждый шаг записан, как строка,
Где небеса свои расставят знаки:
Там высоко́ натянута струна
И предо мной — открытый лист бумаги…
Глухая ночь течёт за край листа.
Святые спят. Пустыни внемлют Богу.
Над головой колеблется звезда.
И я один вступаю на дорогу.
Мы в Телеграм