Не в брёвнах, а в рёбрах
Церковь моя.
В усмешке недоброй
Лицо бытия.
Сложеньем двупе́рстным
Подня́лся мой крест,
Горя́ в Пустозе́рске,
Блистая окре́ст.
Я всюду прославлен,
Везде заклеймён,
Легендою давней
В сердцах утверждён.
Сердит и безумен
Я был, говорят,
Страдал-де и умер
За старый обряд.
Нелепостен этот
Людской пригово́р:
В нём истины нету
И слышен укор.
Ведь суть не в обрядах,
Не в этом — вражда.
Для Божьего взгляда
Обряд — ерунда.
Нам рушили веру
В дела старины,
Без чести, без меры,
Без всякой вины.
Что в детстве любили,
Что славили мы,
Внезапно разбили
Служители тьмы.
В святительском платье,
В больших клобука́х,
С холодным распятьем
В холодных руках
Нас гнали на плаху,
Тащили в тюрьму,
Покорствуя страху
В душе своему.
Наш спор — не церковный
О возрасте книг,
Наш спор — не духовный
О пользе вериг.
Наш спор — о свободе,
О праве дышать,
О воле Господней
Вязать и решать.
Целитель душевный
Карал телеса́.
От происков гневных
Мы скрылись в леса.
Ломая запреты,
Бросали слова
По целому свету
Из львиного рва.
Мы звали к возмездью
За эти грехи.
И с Господом вместе
Мы пели стихи.
Сурового Бога
Гремели слова:
Страдания много,
Но Церковь — жива.
И аз, непокорный,
Читая Псалтырь,
В Андроньевский чёрный
Пришёл монастырь.
Я был ещё молод
И всё перенёс:
Побои, и голод,
И светский допрос.
Там ангел крыла́ми
От стражи закрыл
И хлебом со щами
Меня накормил.
Я, подвиг прие́мля,
Шагнул за порог;
В Даурскую землю
Ушёл на восток.
На синем Амуре
Молебен служил,
Бураны и бури
Едва пережил.
Мне выжгли морозом
Клеймо на щеке,
Мне вырвали ноздри
На горной реке.
Но к Богу доро́га
Извечно одна:
По дальним острогам
Проходит она.
И вытерпеть Бога
Пронзительный взор
Немногие могут
С Исусовых пор.
Настасья, Настасья,
Терпи и не плачь:
Не всякое счастье
В одёже удач.
Не слушай соблазна,
Что бьётся в груди,
От казни до казни
Спокойно иди.
Бреди по доро́ге,
Не бойся змеи́,
Которая но́ги
Кусает твои.
Она не из рая
Сюда приползла:
Из адова края
Посланница зла.
Здесь птичьего пенья
Никто не слыхал,
Здесь учат терпенью
И мудрости скал.
Я — узник темничный:
Четырнадцать лет
Я знал лишь брусничный
Единственный цвет.
Но то не нелепость,
Не сон бытия,
Душевная крепость
И воля моя.
Закованным шагом
Ведут далеко́,
Но иго мне — благо
И бремя легко.
Серебряной пылью
Мой след занесён,
На огненных крыльях
Я в небо внесён.
Сквозь голод и холод,
Сквозь горе и страх
Я к Богу, как голубь,
Поднялся с костра.
Тебе обещаю,
Далёкая Русь,
Врагам не прощая,
Я с неба вернусь.
Пускай я осмеян
И предан костру,
Пусть прах мой развеян
На горном ветру.
Нет участи слаще,
Желанней конца,
Чем пепел, стучащий
В людские сердца.
Мы в Телеграм