* * *
Мерцает, отражения дробя,
В зелёной Мойке облачная вата.
Снимаю фильм про самого́ себя.
Смешно, наверно, но и грустновато.
Припоминаю старое житьё:
Васильевский и Линия Седьмая.
Гремит оркестров медное литье,
Обозначая праздник Первомая.
Поют гудки в невидимом порту,
Суля судам счастливую дорогу,
И вкус лимонной корочки во рту
Слабеет, исчезая понемногу.
Потом блокада, орудийный гром,
И дистрофии чёрная зараза.
Мой старый дом сгорел в сорок втором,
Я с той поры здесь не бывал ни разу.
Я про́жил жизнь вдали от этих мест,
О прошлом забывая постепенно.
Зачем вхожу я в старенький подъезд,
Ступая на знакомые ступени?
Зачем смотрю в забытое окно
В чужом дому, смущённый и неловкий?
Соседи переехали давно:
Кто на Смоленке, кто на Пискаревке.
Шумят бомжи под окнами в саду,
Входная дверь клеёнкою обита.
Я ничего здесь больше не найду
Из детского утраченного быта.
Не наводи, приятель, объектив,
Не надрывай мне уши, канонада.
Вторично в реку времени войти
Я не могу, да это — и не надо.
<27—28.04.2006>
|
|
http://magazines.russ.ru/sib/2007/8/go6.html
Мы в Телеграм