Дочке Михайлинке
Ночь плывёт над миром, ночь плывёт над морем,
Над слезой и счастьем, над мечтой и горем.
Тишина какая — давит перепонки,
Только волны мерно плещут в переборки.
Ночь качает наши спаренные койки —
Здесь их называют странным словом «шконки».
«Шконки»—вроде «джонки», «шконки» — вроде
«шлюпки»,
Перед мглой и Богом — хрупкие скорлупки.
Но железным клином, бронебойным цугом,
Мы выходим в море, скованы друг с другом.
Этим и прекрасны, этим и едины,
Не страшны нам мели, не страшны нам льдины.
Лица наших кормчих чётки как медали.
Пусть гремят фанфары — мы штурмуем дали.
Верны капитану, что ведёт нас к раю.
Ни забот, ни горя…
— Баю, дочка, баю!
Ночь плывёт над миром, ночь плывёт над морем,
Над слезой и счастьем, над мечтой и горем.
Над кудрявым летом и хромой зимою,
Над твоей кроваткой и моей тюрьмою.
Где ты в этом мраке, баюшки-баю,
Робко-робко правишь лодочку свою?
А вокруг шныряют, до поживы падки,
Ладно бы акулы, ладно бы касатки, —
Лоцманы да боцманы, да разные мессии,
Много их, горластых, бродит по России.
Не поддайся, дочка, ни за что на свете!
Не устань, не сбейся, оборви их сети.
Не побойся мрака, не побойся града,
Обмини дороги, по которым — стадо.
Через все преграды, через все невзгоды
Проведи безстрашно лодочку свободы.
Ночь плывёт над миром, ночь плывёт над морем,
Над слезой и счастьем, над мечтой и горем.
Ночью нету слабых, ночью нету сильных,
Ночь не различает: красных, белых, синих…
Тишина какая! Ни конца, ни краю.
Мир тебе доро́гой! Баю, дочка, баю!
Мы в Телеграм