Когда стою за службой в храме
Среди старушек, стариков,
То, находясь в душевном хламе,
К молитве плохо я готов,
И поминаю на молитве,
Средь мыслей разных и страстей,
Не воинов в жестокой битве,
Не патриархов, не властей,
И не епископов надменных,
О ком читают много слов,
И не послушников смиренных,
И не трудящихся рабов,
Не тех, кто пребывает в славе,
Среди похвал, наград, венков, —
Молюсь о тех, что спят в канаве,
Среди крапивы, лопухов:
— Спаси грязненьких и рваненьких,
Безприютных, сирых, пьяненьких!
На земле ведь нет им счастия,
И на небе нет участия,
И в Писаниях проповедуют,
Что Царства Божия не наследуют:
Даже средь пути их тесного
Царства нет для них Небесного.
И нигде нет утешения,
И одно лишь к ним презрение.
Охрани их от юстиции,
От суда и от милиции,
От толпы сокрой презрительной,
От жены́ избавь язвительной,
Пошли Ангелов хранителей,
Дай им тихих покровителей!
Лопухи им дай, крапивушку,
Дай им ласковую ивушку,
И густую дай им травушку,
Мир и тихую канавушку.
Не верни их к пошлой трезвости,
Полной гадости и мерзости,
Милость им Свою пролей,
Всё прости и пожалей.
Пусть сокроет их крапивушка,
Пусть наклонится к ним ивушка…
А когда уйдут все́ силушки,
Когда будут уж в могилушке,
Не пошли их на мучения,
Дай им полное забвение,
Без спасенья дай спасение.
Ведь они же безрассудные!
Пусть же будут неосудные.
С их словами непристойными
И с привычками их винными
Пьянству нет для них конечности,
Места нет для них с достойными —
Со младенцами невинными
Упокой их в Царстве вечности.
И не в Царстве справедливости,
И законности, и мщения —
Упокой их в Царстве милости,
В Царстве вечного прощения!
Мы в Телеграм