На дне
Железная дверь и решётка окна,
Холодный асфальтовый пол.
И кажется, жизнь безконечно бедна,
Как ели ободранный ствол.
Разлука своею жестокой рукой
Старается сердце казнить,
Чтоб злоба и зависть с подругой тоской
Навек разучили б любить.
Кто го́ря, тюрьмы́ и разлуки не знал,
Не может свободу ценить;
Кто муку во всей наготе не видал —
Младенец, лишь на́чавший жить.
Конечно, легко говорить у огня,
Что холод и голод пустяк.
Обед, даже ужин готов у тебя,
Одет — и кричишь: «Я бедняк».
На го́ру взобрался, диктуешь закон,
На дно ты не хочешь взглянуть;
Убийство, разврат завели там притон
И с горем под ручку идут.
Простор преступленью, а ножик — судья,
Забвенье же в картах, в вине,
Порок окружает и душит тебя,
А сердце томит, как в огне.
Вот здесь ты сумей никого не судить,
Жемчужины душ отыщи,
Тогда ты, конечно, умеешь любить,
И носишь смиренье души.
Послушай, как горюшко песни поёт,
Ругается дико нужда,
И злоба в измученном сердце растёт,
А жизнь безконечно тверда.
И если, жалея душою твоей,
За братом решился идти,
Тебя я ищу, дай мне руку скорей —
Хочу до тебя дорасти.
Пусть жизнь мне разлукой, тюрьмою была,
Но совесть везде сохраню,
Она же негаснущий свет пролила
На молодость, юность мою.
Бегите же дни, и в заботах, в борьбе,
Я жизнь и людей не виню;
Не плачу наполненной му́кой судьбе,
А с радостью путь мой иду.
<1932>
|
|
http://blagolubie.ru/raznoe/publications/stihi/grimblit.php
Мы в Телеграм