* * *
В маленькой мертвецкой у окна
Золотая голова на плахе;
Полоса на шее не видна —
Только кровь чернеет на рубахе.
Вкруг, на лавках, в полутемноте,
Простынями свежими белея, —
Девятнадцать неподвижных тел —
Ледяных товарищей Сергея.
Я присел на чей-то грубый гроб
И гляжу туманными глазами.
Подавляя слёзы и озноб,
Застывая и давясь слезами.
За окном — пустынный белый двор;
Дальше — город в полумраке синем…
Я да трупы — больше никого —
На почётном карауле стынем …
Вот Смирнов (должно быть ломовой), —
Каменно-огромный и тяжёлый, —
Голова с безсмертной головой, —
Коченеет на скамейке голой.
Вон Беляев… кровью залит весь…
Мальчик, смерть нашедший под трамваем.
Вон ещё… Но всех не перечесть;
Все мы труп безценный охраняем…
Город спит. Но спят ли те, кого
Эта весть по се́рдцу полоснула, —
Что не стало более его,
Что свирель ремнём перехлестнуло…
Нет, не спят… Пускай темны́ дома,
Пусть закрыты на задвижки двери, —
Там, за ними — мечутся впотьмах
Раненные ужасом потери…
Там не знают, где безценный труп,
Тело ненаглядное, родное;
И несчётность воспалённых губ
Хрипло шепчет имя дорогое…
В ледяной мертвецкой у окна
Золотая голова на плахе;
Полоса на шее не видна;
Кровь, и лист, приколотый к рубахе.
<29.12.1925>
|
|
Новая вечерняя газета, Л. 1926, 2 января