* * *
В день, когда закончилась Россия,
Ангелина и Анастасия
Не могли не слышать «у-лю-лю»
От Иркутска и до Перемышля,
Но простоволосыми не вышли
Открывать ночному патрулю.
Рухнула династия. Мужчины
Провалились, словно бы лощины,
Разбрелись, как будто колеи.
Перегрызлись братья, ровно тати,
Собирая банды, а не рати,
И подъяв хоругви, как колы.
Ни Елизавете, ни Елене
Не снести, казалось, оскорблений
От свобододавда-кустаря.
Конфискован Бог. Но, как ни странно,
Юлия, Людмила, или Анна —
Не пришли к вратам монастыря.
Пуля свистнет, словно окарина, —
Невредимо стой, Екатерина,
И оборки на груди расправь.
Помни, все минуют — те и эти,
И земле понадобятся дети —
Лучшее лекарство от потрав.
И, с напечатленьем чертовщины,
Красные и белые мужчины
Изолгутся, превратятся в шваль,
Но не оскопи их, Серафима,
И пускай ничто непоправимо —
Ты накинь оранжевую шаль.
Не отвержи нищего, Наталья!
Проданы камея и инталья,
Недвижим отцепленный вагон, —
Не отвержи жалких после фарса
Одина в кожанке или Марса
В оплеухах споротых погон…
На костях не нарастало мяса,
И до арматуры, до каркаса
Проносился пёстрый балаган.
Стало ясно, что падёт Одесса,
Но Мария сохранила девство,
Раскрошив полпайки голубям…
<1979 — 1992>,
Малая Ослянка — Тамбов — Богородское
|
|
https://beryazev.livejournal.com/71136.html
http://vtoraya-literatura.com/pdf/kontinent_078_1994__ocr.pdf