Внимая Божьему веленью,
Его Десницей одарён,
Поэт приходит на мученья
В земной удел — Лифостротон.
Не воспевать земные краски,
Не восхвалять мятежный путь —
Боренью ночи Гефсиманской
Открыть в уединеньи грудь.
Страданьем отзеркалив бисер,
Небесным отсветом сиять
И с высоты Голгофской выси
К Творцу народы призывать.
Но здесь известные препоны
Чинит ему известный льстец,
Как судия Лифостротона
Даёт лавровый свой венец:
«Прими! Мой долгожданный сыне,
Освободись ненужных пут,
Иначе славящие ныне
Тебе иное поднесут».
Взглянул певец на подношенье
(Не сразу на него взглянул),
И в час великий искушенья
О Боге он не помянул.
И тотчас лесть коснулась слуха,
Как лист — мрачнеющего лба.
И сыновство Святаго Духа
Меняет на ярмо раба.
Забыты прежние стремленья,
Во тьму направлены стопы.
И глохнет Божее веленье
В рукоплескании толпы.
Мы в Телеграм