1
Где ангелов хор неустанно поёт
В лазури небесного края,
Серебряный месяц замедлил полёт,
Дневную звезду упрекая:
«В какой же нужде иль потребе
Два дня тебя не было в небе?»
Денница-звезда говорила в ответ:
«Тому и сама я не рада,
Что встретила дважды я Божий рассвет
В пылающем небе Белграда!
Едва от стыда не сгорела дотла,
Такие в Белграде творились дела…»
В самой середине недружеских стран,
Справляя отцовскую тризну,
Родимые братья Димитр и Богдан
На две поделили Отчизну.
И рощи, и пни по зелёным полям,
И храмы, и крепости — всё пополам!
2
Не ведают братья, ни тот, ни другой,
Стремленья к отцовскому злату,
Но сивый соколик да конь вороной
Нужны были каждому брату.
Понурились лошадь и птица,
Нахмурились братские лица,
Своё старшинство вспоминает Димитр,
Хватаючи плётку воловью.
А младший — охотник. И тем знаменит.
Глаза наливаются кровью:
«Плетьми и жену не научишь.
Не дам! Ничего не получишь».
Под утро, покуда Богдан в полусне,
Димитр снарядился в долину,
Гарцует у дома на чёрном коне
И кличет жену Ангелину:
«Жена! Ты Богдана отравишь
Иль дом мой навеки оставишь!»
Проснулся и гневно затряс клобуко́м
Привязанный за ногу со́кол.
Но кто Ангелину облил молоком;
Димитра гранатовым соком?
Небесная тайна сокрыта…
Вдали простучали копыта.
3
Кукует кукушка в зелёном саду,
Вещает сердечную стужу.
За что Ангелина попала в беду?
Верна она Богу и мужу.
Теперь ей одна лишь дорога,
Где нету ни мужа, ни Бога…
С отцовскою свадебной чашей в руке
В подвал Ангелина ступила.
Ей чудится свадебный звон вдалеке.
Спаси её крестная сила!
Запенилась чаша червлёным вином
И в жмурки играет с неверным огнём.
В покои к Богдану невестка идёт,
Не чуя дверные пороги,
Десницу целуя, вино подаёт
И падает деверю в ноги:
«О брат богоданный, в сиянии дня
И ночью храни тебя Боже.
Отдай мне, Богдан, вороного коня
И сивого сокола тоже.
Одни соколиные крылы
Меня заслонят от могилы!»
4
Невестке подарены птица с конём,
Златая не принята чаша…
Светлее под вечер степной окоём,
Темнее древесная чаща.
Комарики около уха,
В суме ни пера и ни пуха.
Безшумно закатное небо горит,
И вот, разозлён не на шутку,
На дальнее озеро скачет Димитр
И зрит златопёрую утку.
Соколик летит, как полуночный тать,
Он роет и пенит озёрную гладь.
Но малая утица смело и зло
Сразилась в буруне игристом,
Сломала десное соколье крыло
И прочь улетела со свистом.
Богатый наряд полетел сгоряча
Под но́ги коню с удалого плеча.
Закат отгорел за холмистой грядой,
Лесная затихла округа.
Охотник плывёт и плюётся водой,
Спасает крылатого друга:
«Цела ли, мой сокол, твоя голова?»
И сокол пищит виновато: «Цела.
Да крылу без второго крыла
Всё то же, что брату без брата».
И краткая мысль про Богдана
Сверкнула, как сталь ятагана.
5
Не чёрная молния выбила гром,
Не серая плачет волчица,
То Якшич Димитр на коне вороном
Себя проклинает и мчится.
На самом виду у Белграда
Коня охладила преграда.
Пощады не велено ждать от судьбы
Под властной рукой человека…
Заржал вороно́й, поднялся на дыбы.
Гремит переправа Чекме́ка.
Речная хозяйка, волною звеня,
Сломала передние ноги коня.
Зарделся восток широко и светло,
Взрывается в крепости кочет.
Снимает Димитр дорогое седло,
И конское горло клокочет.
Померк фиолетовый глаз Воронка,
Уносит кровавую пену река.
Димитр, не тужи о коне вороном,
Страшнее сердечная рана,
Ты видишь, жена не покинула дом
И, значит, сгубила Богдана…
Димитру на свете не хочется жить,
Жена из Белграда навстречу бежит.
Слезами блестит на Дунае струя,
Морава притихла и Дрина.
«Мой ладо, тебя не послушалась я,
Прости, — говорит Ангелина. —
Я брата зельём не травила,
Я брата с тобой помирила».
Мы в Телеграм