Благочестивый, скромный, светлокудрый,
Ты юношей пришёл к нам в дом, чтоб мудрой
Латинской грамоте меня учить. Тогда
Уже заметил я, что ты любил всегда
Примеры приводить Священного Писанья;
Ты весел был и прост, исполнен состраданья
К больным и беднякам. Любил я примечать
И девства строгого прекрасную печать,
И свежесть юности в твоём лице румяном.
Учитель ласковый, ты схож был с Иоанном,
В изображении умбрийских мастеров.
Когда же я солгал, ты сделался суров,
А я горел в огне раскаянья и горя,
В твоём насмешливом и прозорливом взоре
Читая приговор. Познав огонь стыда,
Уж больше пред тобой не лгал я никогда.
Промчалось много лет, и вот над милым прахом
Нежданно я узрел тебя иеромонахом,
Под чёрным клобуком, с кадильницей златой.
Уже двенадцать лет прошло со встречи той,
И вот я посетил Белев, где всей округе
Известен ты, как врач, духовные недуги
Целящий силою Христовою. И вновь
Соединила нас старинная любовь,
Как двадцать лет назад, над мудростью латыни…
О, не забуду вас, Белевские святыни,
И светлую Оку, и монастырский сад,
Где уверял монах, что я — твой младший брат…
С высоким посохом, в одежде белоснежной,
Ты шёл меж цветников, приветливый и нежный,
И цвёл обширный сад, возделанный тобой.
Был стол накрыт для нас под твердью голубой,
Средь вольной зелени, разросшейся и дикой,
И блюдо ждало нас с душистой земляникой.
Роскошным вечером пошли мы вместе в храм,
К субботней всенощной: свершалась служба там
Порядком медленным, как служат на Афоне.
Ходили дьяконы с ковчегом благовоний,
И храм благоухал, как райский вертоград.
Когда ж на литию ты шёл из Царских Врат,
С благоговеньем все склонились на колени.
Никто не чувствовал усталости и лени,
Хоть служба отошла в двенадцатом часу.
А пустынь тихая, за городом, в лесу, —
Вот райский уголок! Там спят святые мощи,
Целебный студенец в тени сосновой рощи
Врачует немощных. Там из подземных недр
Журчат источники, и зеленеет кедр,
И сосны зыблются, и пахнут нежно туи;
Везде безмолвие, и ледяные струи,
И сумрак сладостный, и влажный, чёрный мох…
Вот пристань мирная от всех земных тревог!
Златой Италии средь знойной Тульской степи
Роскошный островок! Как в сумрачном вертепе,
Иль в погребе сыром, в подземной церкви мы,
И фрески дивные глядят из полутьмы,
Молитва сладостна на камне отсырелом…
Отец архимандрит! Когда к твоим пределам
Опять направлю путь? Пора, давно пора
Обняться с паствою игумена Петра
В холмах смеющихся уютного Белева.
Воспоминания далёкого былого
Опять подымутся, как в голубом дыму!
Я помню, как, пронзив годов грядущих тьму,
Ты вдруг промолвил мне, смотря с улыбкой ясной:
«Зачем о будущем тревожиться напрасно,
Когда последние приходят времена,
Антихрист близится». И полдня тишина,
И небо ясное над ясною Окою, —
Все омрачилось вдруг предсмертною тоскою.
Мы в Телеграм